Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип] - Абрахам Мэррит

Окно комнаты Рикори вдруг осветилось. Позади я услышал тревожный звонок, который говорил о необходимости спешить на помощь. Я бросился из кабинета вверх по лестнице и по коридору. Я увидел, что стражи не стоят у дверей Рикори. Дверь была распахнута. Я остановился на пороге ошеломленный. Один из стражников нагнулся над окном с автоматом в руках. Другой склонился над телом, лежащим на полу. Пистолет его был направлен на меня. За столом сидела сиделка, голова ее покоилась на груди. Она спала или была без сознания. На кровати никого не было. Тело на полу принадлежало Рикори. Телохранитель опустил оружие. Я нагнулся над Рикори. Он лежал лицом вниз, в нескольких футах от кровати. Я перевернул его. Лицо его было смертельно бледно, но сердце билось.

— Помогите мне положить его на кровать, — сказал я охраннику, — и заприте дверь.

Он молча повиновался. Человек у окна спросил сквозь зубы, продолжая смотреть в окно:

— Босс умер?

— Не совсем, — ответил я и выругался, что вообще делал крайне редко. — Что вы, черт бы вас побрал, мерзавцев, за сторожа?!

Человек, запиравший дверь, невесело засмеялся.

— Тут есть много, о чем стоит спрашивать, док.

И он взглянул на сиделку. Она всё еще сидела в расслабленной позе спящей или находящейся без сознания. Я снял с Рикори пижаму и начал детальное обследование его тела. Никаких следов на нем не было. Я послал за адреналином, сделал инъекцию, затем занялся сиделкой. Я стал трясти ее, но она не просыпалась. Я поднял ее веки, зрачки были сужены. Я поднес к ее глазам яркий свет, но они на это не реагировали. Пульс и дыхание были слабы, но не опасны. Я оставил ее в покое и обратился к сторожам.

— Что случилось?

Они смущенно посмотрели друг на друга. Стоящий у окна махнул рукой, как бы приглашая своего товарища говорить. Тот сказал:

— Мы сидели в коридоре. Вдруг в доме наступила какая-то проклятая тишина. Я сказал Джеку: «Похоже, что по всему дому установлены глушители». Он ответил: «Да». Мы сидели, прислушиваясь. Вдруг услышали звук из комнаты, как бы от падения тела с кровати. Ворвались в комнату. Увидели босса в таком виде, в каком вы его застали. Сиделка спала на своем месте. Мы позвонили и услышали ваши шаги. Это всё, Джек?

— Да, — ответил тот, — я полагаю, что всё.

Я посмотрел на него подозрительно.

— Ты полагаешь, что это всё? Что ты хочешь сказать этим «я полагаю»?

Они снова переглянулись.

— Давай, валяй всё, Билл, — сказал Джек.

— Черт, он ведь не поверит, — ответил тот.

— И никто не поверит. Тем не менее расскажи.

Билл сказал:

— Когда мы ворвались в дверь, то заметили что-то похожее на пару дерущихся кошек на подоконнике. Босс лежал на полу. Мы схватились за пистолеты, но боялись стрелять, так как вы сказали нам, что шум может убить босса. Затем мы услышали странный звук, будто кто-то играл на флейте за окном. Два существа разъединились и бросились в окно. Мы подбежали к окну, но ничего не увидели.

— Вы видели какие-то существа на подоконнике. На что они были похожи?

— Скажи, Джек!

— На кукол!

Дрожь пробежала по моей спине. Это был ответ, которого я ожидал и боялся. Выпрыгнули в окно! Я вспомнил, как дрожала лоза, когда я взялся за нее. Билл посмотрел на меня, и рот его закрылся.

— Господи, Джек, — прошептал он. — Он верит этому!

Я заставил себя заговорить.

— Какие это были куклы?

Джек, стоявший у окна, ответил охотнее:

— Одну мы не рассмотрели. Другая была совсем как одна из наших сестер, если ее уменьшить до двух футов.

Одна из моих сестер… Уолтерс! Я почувствовал слабость и опустился на край кровати Рикори.

Что-то белое у кровати привлекло мое внимание. Я тупо смотрел на эту вещь несколько минут, потом нагнулся и поднял ее. Это была шапочка сестры милосердия, маленькая копия той, которую носила Уолтерс и которые носят сестры в госпитале. Она была как раз таких размеров, какой нужен для двухфутовой куклы…

Там лежало еще что-то… Я поднял. Это была веревочка с узелками из волос. Светлые пепельные волосы… Девять сложных узелков, расположенных на разных расстояниях друг от друга.

Билл стоял, глядя на меня с тревогой.

Он спросил:

— Хотите я позову ваших людей, док?

— Постарайтесь найти Мак Канна, — попросил я, затем обернулся к Джеку:

— Заприте окна и опустите гардины. Заприте дверь.

Билл позвонил по телефону. Сунув шапочку и веревочку в карман, я подошел к сиделке. К ней начинало возвращаться сознание, и через две минуты мне удалось разбудить ее. Сначала она ничего не понимала, затем встревожилась и вскочила.

— Я не видела, как вы вошли, доктор. Неужели я заснула, доктор? Что случилось? — она схватилась за горло.

— Я надеюсь, что вы нам об этом расскажете, — сказал я мягко.

Она взглянула на меня с удивлением.

— Я не знаю… стало вдруг очень тихо… Мне показалось, что-то шевелится на подоконнике… Затем появился какой-то странный свет… и затем я увидела вас, доктор.

Я спросил:

— Не можете ли вспомнить что-нибудь о том, что вы видели на окне? Малейшую деталь, малейшее указание. Пожалуйста, попытайтесь!

Она ответила медленно:

— Там было что-то белое… что-то… что-то наблюдало за мной. Затем появился свет… запах цветов… это всё!

Билл повесил трубку.

— Всё в порядке, док! Пошли за Мак Канном. Что теперь?

— Мисс Батлер, — сказал я сестре. — Я заменю вас сегодня. Идите спать. Я хочу, чтобы вы выспались. Я вам советую принять… — я сказал ей название лекарства.

— Вы не сердитесь? Вы не считаете, что я недобросовестная?

— Нет, нет, — я улыбнулся и погладил ее по плечу. — Просто произошли некоторые серьезные изменения в состоянии больного, это всё. Не задавайте вопросов.

Я проводил ее до двери.

— Делайте так, как я сказал вам, — проговорил я и запер за ней дверь.

Я сел около Рикори. «Шок, который он испытал, должен пройти или убить его», — подумал я мрачно.

Вдруг легкая дрожь пробежала по его телу. Одна рука со сжатым кулаком начала медленно подниматься. Губы шевелились. Он заговорил по-итальянски так быстро, что я не мог уловить ни одного слова. Рука упала. Я встал. Паралич прошел. Он мог двигаться и говорить. Но вернется ли к нему сознание? Это станет ясно через несколько часов. Я больше ничего не мог сделать.

— Слушайте меня внимательно, — сказал я обоим ребятам. — Неважно, что то, что я вам скажу, может показаться странным, всё равно вы должны повиноваться мне даже в мелочах — от этого зависит жизнь Рикори. Я хочу, что бы один из вас сел позади меня, у стола, а другой около Рикори, в головах кровати, между ним и мной. Если я засну, а один из вас будет бодрствовать, — разбудите меня. Если вы заметите какое-нибудь изменение в его состоянии, немедленно разбудите меня. Ясно?